Он стоял напротив меня, переполненный печалью и отчаянием. Сколько мук пришлось на долю этого человека! Сколько безжалостных страданий!...
Я смотрела со стороны, когда к нему подходили другие и били жестокими словами, и заставляли рыдать с отчаяния. Хотелось коснуться его руки, успокоить, объяснить, чтобы не верил чужим словам, но это было слишком сложно. Я была незрима, он не мог и догадываться о том, что всегда находился в окружении невидимого духа. Того самого, кого люди называли душой, кляли в её отсутствии или возвеличивали до небес.
Вот и сейчас капли багровой крови текли по моим щекам, взор становился мутным, пред глазами всё плыло – боль придавала невиданных страданий. Всё, что чувствовал тот, кому я была отдана ещё до его рождения, или не чувствовал вовсе, передавалось мне и усиливалось во сто крат. Каждое жестокое слово отдавалось неистовым покалыванием и содроганием сердца.
Сложно было выдерживать натиски неблагодарных людей, выслушивать их пустые и глупые обвинения. Приходилось уходить в себя, замыкаясь и отрезая все пути от мира. Как же сложно было выдерживать всё это! Невыносимо. Желание навести порядок и изменить хоть что-нибудь сперва окрыляло, а затем сводило с ума. Мысль преследовала меня, потом передавалась Ему. Так и зарождалось всё, что есть и было вокруг. Не иначе, как закон жизни.
Так было и на сей раз. Впереди зеркальная озёрная гладь. Мой покровитель молчал, слова больше не были похожи на тот славный и певучий звук, каким он являлся прежде. С печальных глаз едва ли не текли слёзы. Теперь ему было всё равно – на себя, меня и всех тех, кто причинил ему эту боль.
Он хотел упасть, сорваться вниз и проститься с жизнью, - он не понимал, что с нею совершит зло и надо мной. В озере не отражался силуэт бестелесного духа, рябь едва колыхала его поверхность – в этом был виноват ветер и слёзы.
Руки моего человека были испачканы краской, в спутанных огненно-рыжих волосах застыли комочки пыли и грязи. Не удивительно – за холстом он провёл уже столько бессонных ночей!
Каждый удар кулаком по воде отдавался так, будто чувствовала его я, точно являлась водой. Признаться, не знаю, чувствует ли она что-нибудь… Крик и стон – ужасным рокочущим ревом. В ушах звенело, пальцы мёрзли, хотелось поскорей добрести до дома и усесться погреться у горячего камина.
-Послушай меня, врагов – не стоит! – но он не слышал даже сотой доли звука. Все старания были тщетны, кровь снова катилась по рукам.
-Болью ты не спасёшь себя, лишь подкосишь мои силы!...
Бессмысленно. Он точно оглох.
-Пожалуйста!...
Мольбы ничего не меняли.
Так было сегодня, тоже может повториться опять и опять. Сколько ещё? Я уже сбилась со счёта…
Взгляд случайно скользнул по рукам. Некогда гладкие и тонкие, теперь они едва напоминали моё новое тело. Ему пришлось стать таким, потому, что другого пути не оставалось. Пойти на риск, заключить контракт, оставить Его, а самой улететь в далёкие-далекие страны...
Тот мир был совсем другим, он не походил на человеческий и, я надеюсь, никогда таким не станет. После заключения обряда, я преобразилась. Сразу, быстро, в один момент. Возможно, Он почувствовал его – острая боль скользнула по сознанию, но это было очень быстро.
С дерева спустились сверкающие путы, их шипы обвили меня, а после превратились в броню, такую же острую и крепкую, как слова негодяев обидчиков.
Нести их было не просто. Кости ломило от тяжести – никогда мне не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.
Пришлось мчаться быстрее ветра, просить бриз, чтобы он помог отвести меня до Него. Лишь там, снова увидев своего спутника, я могла вздохнуть спокойно и нежно коснуться его плеч.
Как жаль, что он не мог увидеть или оценить этого жеста!
И вот сейчас я снова стояла над ним. Впереди обрыв, каменное возвышение, стена, выстроенная умелыми руками человека. Он обхватил голову руками и безучастно смотрел в небо. Ему было уже всё равно – он сделал выбор и не хотел исправить его ошибки.
Он ждал. Смерть не хотела даваться прямо в руки. Страх лизал по щекам. Время тянулось ужасно медленно. Он боялся. Этот страх передавался и всему тому, находилось вокруг – от того так тревожно шумела листва на единственном растущем здесь дереве, шепталась о чём-то трава и лепетали случайно пролетающие птицы. Даже цветы отвернули свои пёстрые головки, чтобы не видеть всего того, что приключилось с Его жизнью.
Я уже ничем не могла помочь. Броня, что некогда обязалась помочь в часы трудностей, истончилась – боль просачивалась во внутрь, как и прежде, сжимала сердце в своих тисках.
-Прошу… - слова слились с ветром и коснулись его ушей.
Он замер.
-Закрой своё сердце. Закрой на всегда!
Иного пути не имею.
Те, кто не ценят чужого труда,
Ввек оценить не сумеют!
Очнись и смирить,
На других поравняйся,
Мне улыбнись… - прозвенело в его голове.
Человек обернулся. В карих дрожащих глазах вновь заблестел какой-то едва трепещущий огонёк.
-Закрой своё сердце, закрой от людей!
Забудь их слова и желанья!
Иди, как мечтал, иди же скорей!
Не брось ты свои начинанья!
Видел ли он меня в тот миг, сложно сказать. Только испуг всё же отразился на лице. Возможно, он подумал, что это ангел спустился с неба, чтобы помочь и спасти, но как бы там ни было, боль стала потихоньку отпускать меня.
Он опустился на землю и коснулся лицом травы. Безумная симфония красок и образов вновь закружилась перед глазами. Я коснулась его руки, а после стала медленно сливаться с телом. Не знаю, на сколько хватит брони, но она должна защитить его и не пасть перед всеми навалившимися трудностями!
Севастополь, декабрь 2016 г.
