«Лирический образ героя в поэзии В. В. Маяковского» - прочли мы на доске. С недавних пор это была уже не та белая меловая надпись, а целое произведение искусства – большие витиеватые буквы, светящиеся на новой недавно пришедшей в школу доске. Рядом была фотография самого поэта, пронзительным взглядом глядящая на класс. До того живым, что, признаюсь, мне стало немного жутко.
-Времени у Вас совсем нет!- воскликнула учительница, - Торопитесь!
Но куда было торопиться мне – не знаю. Ведь я вообще пропустил эту тему – не был на ней и пришёл, как специально, именно на контрольную. Вдали уже слышался скрип ручек моих одноклассников. Он начинал немного нервировать и заставлял устремлять свой дрожащий взор на портрет Маяковского, затем на лист, снова на поэта…
Как вдруг дверь отворилась! Из неё в класс с шумом высокий ворвался коренастый мужчина под два метра ростом. Мы замерли, навек забыв о том, чем занимались прежде. Вошедший представился Владимиром Владимировичем Маяковским и очень удивился нашим внезапно округлившимся глазам.
-Лирического героя не знаете? Да это же я! Собственной персоной! Хотите, чтобы я рассказал вам что-то?
Класс закивал. Поэт посмотрел в сторону доски, на свой портрет, и заговорил:
- Я писал много, и уже сложно перечислить все темы. Но четыре из них оказались самыми заметными: это тема патриотизма, любви и поэзии.
-Вы забыли о сатире…- прошептал голос с задних парт.
-Нисколько! Просто сатира в моём творчестве – это особая вещь! Она пропитала столько строк, что стала весомым звеном. Вспомнить хотя бы стихотворение «Прозаседавшиеся», где на заседании А-бэ-вэ-гэ-дэ-жэ-е-зэ-и-кома секретать спокойным тоном говорит о заседателях, что они «на двух заседаниях сразу». Или стихотворение «Подлиза», повествующее о людях, окружающих нас в высших слоях общества. «Этот фрукт теплом согрет, солнцем нежного начальства». Не мог же я говорить правду в глаза, вот и пришлось создавать такие красочные творения, полные рифм и метафор.
-Расскажите о своих направлениях, пожалуйста! - взывал класс.
Владимир Владимирович кивнул и согласился.
-Говорили, что М. Горький был буревестником революции. А. Блок услышал её музыку, а я… Кто из вас знает, дети?
-Стали октябреносцем революции! Остались жить на своей родине, в отличие от многих других писателей и поэтов. Услышали зов революции и стали писать с ещё большей силой, чем прежде.
Маяковский одобрил ответ и принялся за другую тему:
- Послушайте!
-Ведь если звёзды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно? – перебила поэта девочка с косичками.
-Пожалуй, это одно из самых лучших моих лирических стихотворений! Конечно, оно не сравнимо с «Облаком в штанах» в своих размерах, но также достойно изучения в школе! Что же касается «Облака», тонкая лиричность которого сплела воедино четыре крика: «Долой вашу любовь, искусство, религию и строй». Думаю, это обусловлено тем, что тогда я был молод, а в молодости… сами понимаете – всё чувствуется не так.
Помнится, тогда я даже написал такие строки:
«Если я чего сказал,
Если чего написал,
Виной тому глаза-небеса,
Любимой моей глаза.»
-А почему Вы начали писать? – перебил кто-то с последних парт.
-Потому,- Владимир Владимирович внимательно оглядел класс,- Что рифма это «ласка и лозунг, и штык, и кнут». Меж тем «поэзия – та же добыча радия. В грамм работы – в год труды.» Это строки из стихотворения «Разговор с фининспектором о поэзии». Кажется, вы читали его на прошлом уроке. Киваете – хорошо. О чём я ещё не рассказал? О теме Родины, верно? А ведь я говорил, «что вернусь к Вам в коммунистическое далёко»! Не помните? Или не читали? Неужели Вы не знаете поэму «Во весь голос»? Как вы могли? Почему в школе её нет в программе для обязательного изучения?... - Владимир Владимирович сдвинул брови и нахмурился, а после, сделав шаг в сторону светящейся доски, вошёл в неё и слился со своей фотографией.
-«Мой стих громаду лет прорвёт
И явится весомо, грубо, зримо,
Как в наши дни вошёл водопровод,
Сработанный ещё рабами Рима!»- воскликнул голос Маяковского, затем стих. После из доски высунулась черноволосая голова. Поэт в последний раз поглядел на школьников и, пригрозив пальцем, исчез снова. На сей раз – навсегда.
-Что это было?- шокировано прошептала учительница, разрывая своим голосом сложившуюся мёртвую тишину.
-Человек, который будет жить вечно! Гений, прорезавший время и явившийся к нам из глубины Серебряного века, который будет «светить всегда, светить везде», как солнце русской поэзии, и будет актуальным ещё много веков. Я уверена… - девочка с косичками села и открыла тетрадь.
Урок начался…
Севастополь, весна 2016 г.
