1.
…Среди голубых ветров и малиновых озаренных закатом туч, среди бесконечного горизонта летали какие-то существа. Было прохладно, но солнце всё же дарило тепло. Оно слепило глаза летящих и тех, кто невольно засматривался на красоту небес и светила.
В этом эфирном пространстве и носился Он, неуловимый, блестящий, почти невидимый. Длинные белые волосы, которые закрывали всю спину, прятали возможные крылья и так же скрывали лицо. Точеные черты, красивые глаза, длинный и тонкий нос, всё это изредка показывалось людям, точнее возможным зрителям – и их видели птицы, который уносились ввысь.
Тенью для всех остальных оставался Он и все подобные ему странные невиданные доселе сущности. Они носились под облаками, изредка опускались на землю, прятались среди деревьев, листвы. Особенно любили поля и рощи. Там, где красота земли равнялась с красотой неба. Там, где было меньше всего людей. Где никто не мог разрушить идиллию, и всегда царил яркий свет…
Как-то случайно залетел Он туда, в этот город, который в последствие стал ему родным домом. Казалось бы, сколько всего городов? Можно менять их, точно перчатки, каждый день выбирая для себя лучший вариант. Но Он остался – что-то тянуло Его, что-то говорило листвой, твердило кивками трав, убеждало, что Его дом – здесь. И оно было безмерно право.
Крылатый, хотя нет, его лучше называть летающим человеком, спустившимся однажды с неба; так вот, однажды Он заметил, что в лес стали заходить люди. Всё чаще они решались вторгнуться в его безграничный мрак и плутали ночами, боясь отыскать свою смерть. А днём, когда радужные цветы и изумрудные листья улыбались каждому путнику, когда светило солнце, когда щебетали птицы, днём – и едва ли не каждым – никто не боялся леса.
Здесь ходил Он, точно грозный и властный правитель, сторожил покой и лесной порядок, вёл счет всем кустам и деревьям, помогал молодым бельчатам и нежился на лесной подстилке. Он кружил среди рыжей листвы, когда начиналась осень, и золотые кораблики пускались в воздушное плавание. И здесь Он жил, ожидая своего истинного предназначения, того самого, о котором прекрасно Он помнил. Но, видимо, не пришёл час.
«И почему здесь?» - не раз задавался вопросом. Место, бесспорно, красивое. Лес, невдалеке поле. Но дело даже не в этом, здесь просто почти нет людей. Злых людей, о которых Они рассказали, пугали и приказывали чуждаться. «Нужный человек отыщет вас сам. Не ищите судьбы неверной…» Голос помнился ясным и четким, и летающий слышал его, как будто бы тот прозвучал сейчас. «…А ещё, чтобы сберечь себя, не испортив ужасным миром.» Окончание сказанной фразы не было до конца понято. Он не верил, а лучше сказать, просто ещё не сталкивался со злом, болью и непониманием. Он не разу не сталкивался и с людьми.
…В тот день даже воздух пал как-то иначе, был чище, блестел, и цветы распустились в полную силу. А ещё был молочный туман. Не сказать, что воздух или цветы являлись предвестниками каких-то событий, но для него они стали ими. На дворе развлекалась весна.
«Как будто ни разу не видел! По правде уже много лет. Цветы, деревья. Всё это уже наскучило! Ведь я знаю каждый холм, каждый бугорок леса. Каждый цветок подчиняется моей воле.
Хочу, и начнётся дождь. Или туман. Или вспыхнет большая радуга. Силы природы подвластны мне. Но это ужасно скучно… Не ради них я сбежал. Думал, что найду лучшее место, а оказалось... Тоска! Она опутала моё сердце холодными путами. И мне от неё не деться…
Ничто уже не способно спасти меня, кроме одной лишь…» - Он смолк, и имя спасительницы по-прежнему осталось в тайне. Каждый день юношу посещали подобные мысли. И каждый день Он продолжал ожидание. Как вдруг однажды это случилось.
На горизонте Он увидал её. Нет, не весну, хотя может и так. Оказалось, всего лишь девушка. Молодая, красивая. Она гуляла по полю, что было на окраине леса, и собирала мелкие синенькие цветы. Белая и невинная, точно снег, нет, скорее, как свет или мечта о лучшем, она летала по полянке, порхала, как бабочка. А Он просто смотрел и ждал.
Незнакомка не уходила и почему-то была одна. На весь большой лес только она и Он. И больше ни единой души. Об этом юноша хорошо знал, каким-то удивительным способом видел каждого путника. А сейчас видел только её. Бесчисленные листья-глаза сфокусировались на белом платье.
Он молчал, молча гуляла она. Не пела, не насвистывала никаких мелодий. Лишь душа вибрировала в предчувствии какого-то чуда, умилялась от созерцания красоты. И девушка вряд ли могла представить, что совсем рядом с ней находилось нечто божественное. Впрочем, для неё Он выглядел всего лишь, как парень, как человек, и ничто не могло выдать Его: летающий без помощи крыльев, Он не имел ни нимба, ни хвоста, ни рогов, он просто был нечеловеком, но об этом расскажет Он сам.
Наблюдавший за девой ждал. Она делала шаг за шагом. Встреча близилась. Оставалось лишь несколько метров. Блестящий воздух. Жгучий и сладкий цветочный аромат. Так и запомнилось этот миг. Она заглянула за дерево и…
- Парень!
- Нет, ты ошиблась.
На неё уставился взгляд человека не совсем понятной наружности. Длинные и белые, собранные в косу волосы, потрепанная и явно не по размеру одежда, улыбка, в которой сложно что-либо понять.
- Ты кто?
Улыбка.
- Я никогда раньше не видела… здесь…
- Ты не могла меня видеть. Спишем всё на случайность.
- Как тебя зовут? – тотчас пробормотала она.
А Он отмахнулся.
- Тебе не стоит.
- Что?
- Не стоит говорить со мной.
- Почему же?
- Я сам решаю, с кем мне общаться… - ответил ей, подмигнул, хотя на самом деле просто не знал, как начать, и очень сильно боялся. Его глаза были не менее странные, прозрачные, почти белые и в тоже время напоминающие собой бриллианты. Такие красивые, почти сказочные, хотя, если вдуматься, обычные человеческие глаза, голубые глаза, только бледные.
- Ах, вот как… - девушка оскорбилась и хотела возвратиться назад, но почти сразу же поняла: Он шутит.
- Ты можешь проводить меня к городу?
- Такую красавицу?..
Она вспыхнула.
- Да, да, конечно, могу!
Пару мгновений назад красовавшаяся на лице обида исчезла, и щёки залил противный горячий румянец.
- Идём. – коротко ответил Он и, кажется, опять улыбнулся, пожал своими маленькими плечами и от резкого поворота взмахнул косой.
- Так кто ты такой?.. – не скрывая своего любопытства, прошептала спрашивать девушка.
- Тот, кто сопровождает тебя.
- Так кто?!
- Я не знаю, как лучше ответить. Ты хочешь поговорить?
- Если можно.
И она снова умолкла, не начинал разговора и Он. Они отошли немного в сторону и свернули на тоненькую тропинку. Девушка даже подумала, что, возможно, перед ней вовсе не парень, а просто какая девчонка, эти длинные белые волосы… Они её удивили.
Это было безумно красивое место. Много цветов – ромашек и одуванчиков. Много света. Ромашки у самых ног. И сочная изумрудная трава, и другие травы, которые украшали полянку. Две невысокие фигурки стояли среди этой всей красоты, точно игрушечные, маленькие, ненастоящие. Лишь когда они начинали двигаться или говорить, они перестали напоминать фигуры, и по ветру звучали громкие слова, смех или весёлые интонации. Солнце подогревало интерес, глаза путников блестели, в голосе звучала заинтересованность. Странное начало их разговора было давно списано и забыто, и дальше всё было не так. Можно даже сказать, что меж ними вот-вот могла вспыхнуть дружба или разгореться любовь.
Тропинка казалась бесконечной. Ранее страшный лес так же вдруг стал сияющим.
- Я очень благодарна, что ты согласился меня провести. Скоро придёт в дом сестра. Надо успеть, а я… кажется, здесь заблудилась…
Парень с белыми волосами так быстро разговорился с ней, что едва ли напоминал свой грустный вчерашний облик.
- Прости, если скажу ерунду, но почему поначалу ты…
- Так странно ответил?
Она именно так и подумала.
- Ты как вроде бы испугался меня. Меня! – начала смеяться девушка. И её громкий голос заставил его чуточку сморщиться.
- А теперь говоришь без умолку! Ха-ха!
На какое-то мгновение девушка даже подумала, что влюбилась, слишком уж легко давался ей разговор. Никогда раньше так не было – она очень замкнутая и одинокая. И вдруг всё не так… Точно какая-то магия. А ещё этот чёртов румянец! Она всегда вспыхивала в самый неподходящий момент. «Если парнишка увидит, может меня спросить… А что я ему отвечу?» - и начала думать ответ. Пока витала в розовых облаках и в открытую думала о любви, Он внезапно остановился и огорошил.
- Ты должна знать!..
- Знать, что? – прошептала девушка, осеклась и подумала, не сболтнула ли чего-то ненужного?
- О том, кто я. – и, выдержав паузу: - Не человек.
- Тогда кто же? – засмеялась уголками своих прекрасных губ и вмиг, что-то снова подумав, умолкла.
- Если это смущает тебя, я уйду и больше не буду тревожить.
- Нет!.. И что ты заладил? Мы просто гуляли тут… и… «Гуляли, как будто знакомые!» - чуть не сказала она.
- Тебя это ничуть не смущает?
- Нет! Ты… - отчего-то она решила не врать, покраснела и выпалила: Мне нравишься! И не важно, кто ты! – она думала, что просто шутит.
Бледные глаза вспыхнули. Кажется, на сей раз теплотой.
- Тогда я безумно рад нашей встрече! Я давно ждал такую… как ты… Встретимся завтра? Здесь? – нагнулся, поцеловал её руку и тут же скрылся вдали, растворился в тени деревьев.
А перед ней снова открылся город. Парень выполнил своё обещание, но вместе с тем подарил очень много вопросов.
2.
Всю дорогу домой Даша не могла успокоиться. Странный парень не хотел выходить с головы. Она краснела от одной мысли и больше не могла ничем заняться. Подумала опять, что влюбилась, кивнула себе, решила смириться с мыслью. «В конце концов, незнакомец довольно милый, он смешной, откровенен со мной и хорошо воспитан. Не случится ничего запретного, если я ещё раз прогуляюсь с ним в лесу… или в поле... или в соседнему лугу… Не случится, уверена! Нет, я, кажется, даже знаю... Что-то манит меня. Мы посмотрим… Мне самой уже интересно, что станется!»
Когда настал новый день, и солнце показалось ей особенно ярким, девушка, не раздумывая, набросила на себя лучшее платье и снова отправилась в лес. Теперь она была яркой, как персик, и он точно узнал бы её, или хотя бы заметил.
Зелёная трава льнула под ноги и расстилалась от каждого шага. Цветы с нежностью касались маленьких ножек, облаченных в изящные туфельки. Всё такое красивое, зелёное, юное. Но нигде никого. Одна. Даша уже думала возвращаться, как вдруг почувствовала что-то.
- Ты здесь?
Прямо сзади неё.
Этот голос!
- Здравствуй моя вчерашняя спутница! Я чрезвычайно рад тому, что ты пришла снова. Мои слова, наверное, удивили тебя или даже…
- Ты чудно говоришь. – она решила не добавлять, что выглядит незнакомец не лучше.
- Я, кажется, знаю тебя. Подсмотрел. И деревья за тобой подсмотрели. И цветы рассказали мне тоже самое; ты приходишь сюда очень часто. Должно быть, ты любишь цветы?
Даша снова не стала обманывать.
- Наверное, их все любят. И этих особенный аромат…
- А знаешь ли ты, почему?
Покачала головой.
- Расскажи.
- Это я приказал им так пахнуть. Я заставил их стать самыми лучшими. Ради тебя. Сделал такой вот подарок…
- Кто же ты тогда, маг или волшебник? «Чудак!» - едва не сорвалось. – Ответишь?
Парень сел на упавшее толстое дерево и жестом пригласил её сделать тоже. Белые волосы рассыпались по спине. И Даша снова поймала себя на мысли, что он очень походит на девушку.
- Где живёшь ты?
- Здесь. Думал, ты поняла.
- Что мне нужно понять? Всё молчишь и ничего мне не отвечаешь!
- Ты хочешь сразу и всё.
Даша надула губы, решила отвести взгляд. Опустила глаза и ахнула! Туфельки оплели листья какого-то чудного цветка. А после листья начали становиться бутонами. Зелень налилась красным оттенков. И вот перед нею кустик прекрасных пухнущих роз!
- Я не волшебник. – оправдываясь, начал блондин, а только что произошедшее чудо противоречило и убеждало в обратном.
- Как…
- Я всего лишь могу делать всё, что хочу. Точнее заставить хотеть. Когда-то здесь были розы, завяли, сморщились и исчезли. Но, знаю, в земле остались остатки корней, они хотели бы снова принести красоту людям. А, увидев меня, смогли. Не побоюсь сказать, но ты мечтала отыскать друга…
- Это невозможно… Нет, как… - ошеломление читалось в глазах.
- Я понимаю. Надо время, привыкнешь.
- К подобному колдовству?!
- Ещё раз повторю: не волшебник. – спокойно ответил парень.
- Тогда назовись лучше сам!
И он ответил:
- Я – муза.
Вот, примерно при таких обстоятельствах познакомились наши герои, тогда же был подписал контракт «на неизвестный срок твоей жизни». До конца её. Ведь девушка согласилась. Чудеса теперь станут неотъемлемой частью неё. Если это, конечно, не сон, чего ей теперь не хотелось. Даша так загорелась идеей и так радовалась, что, наконец, встретила что-то невероятное! Изо всех сил пыталась себя убедить и бегала в лес каждый день. Но поверить не получалось.
- Докажи, что ты…
Он кивнул, понимая, о чём будет речь.
- Я отдал, - сказал, - часть своего сердца слову. – и сделал соответствующий знак. – Что ещё тебе надо сказать?
- Докажи.
- Каким образом?
- Покажи мне.
- Мой шрам?
Шутка явно переходила мыслимые границы юмора.
- А у тебя и он есть?! – смущенно прошептала Даша. Она подумала, что лучше поверить на слово и не переводить разговор в такую странную тему. Однако продолжил он, он явно читая мысли.
- Ты совершенно правильно поняла! Но, к сожалению, у нас так приняло. Когда-то давно я… Острием пера, точно кинжалом... Это было ужасно и больно… - слова внезапно стали поникшими, вялыми, голос задрожал, и по всему виду говорящего стало ясно, что вспоминает он не лучшее своё событие.
- Ладно, всё, прекрати! – она сжала тонкую руку и хотела обнять его.
- Ты веришь? Честно. Ответь.
И она опустила глаза, не зная, как лучше ответить.
- Мне сложно представить всё это. И страшно представить всерьёз…
- Ты попробуй.
Между ними завязалось молчание.
- Наверное, нужно время. Прости, если чем-то обидела.
- Прости, что сказал это всё. Явно лишнее…
3.
Любовь не требует большого количества времени. Вот и наши друзья поняли, что влюбились буквально на следующий день. Блондин стал частым Дашиным гостем, а она начала больше гулять в лесу. И где только не побывали они в течение этой весны! Погода стояла прохладная, всюду белел туман, но цветы и солнце проглядывали через молочное марево. И это был точно знак. Влюблённые ещё ни разу не ссорились.
Всё у них было хорошо, даже чересчур, как казалось. Слишком невинна она, и он очень мягкий и четный. Всё, словно в сказке. В жизни так не бывает!
- Подумай, дочечка! Старая мать не желает тебе плохого! Сама подумай, как же всё так? Кто он, откуда он взялся? Да он, право, околдовал тебя! Или даже… Он странный, этот твой, как!.. – бабка снова принялась за своё и ворчала вот уже который день и час.
А будущая невеста опечалено рассматривала свои башмачки, ей было неприятно смотреть в глаза говорящей.
- Его зовут Аламас.
- И имя у него странное! Кто он, чужак?
- Нет, маменька. - девушка вздохнула и погрустнела, не желая рассказывать ей подробности, однако старая, как специально, снова и снова поднимала любовную тему.
- Если только не чужестранец он… Но я, к сожаленью, не знаю.
- Так спроси! Что значит, «не знаю»? Девка на выданье, а за кого выходит?.. – стала смеяться и охать. - Уже сколько лет тебе!
- Хорошо, маменька, я спрошу. Закончу с выпечкой. В два часа он придёт. Мы поговорим. Ты поговоришь, если хочешь. – сухо ответила дочь. Она выпорхнула из комнатки и снова направилась в кухню.
- Я же вижу, вижу, это странно и до добра не дойдёт, говорю тебе, прошу поверь мне! Ты не будешь такой, как все!
- Мамочка, прекрати! И быть такой, как все, разве славно?
- Я вижу!..
В чём-то она угадала.
Почти каждый день старуха устраивала такой разговор. Она портила настроение себе и расстраивала «бедную Дашеньку». «Только вдумайся, какой век на дворе! А он где-то там, в лесу… Пусть покажет свой дом и прекратит рассказывать чудные сказки.» И если б она только знала, какие именно сказки рассказывал Даше Аламас! И сколько их было… Не счесть! Она сказала бы: «Дурачок Аламас!» Возможно, она уже так думала. И в один прекрасный день просто запретила общаться.
- Ты не можешь так поступить!
- Отчего же не могу? Всё могу. – усмехнулась старуха. – Тебе будет так лучше.
- А сердце…
- Только не говори ерунды! Полюбишь другого, не страшно ведь!
Для Даши точно рухнул весь мир. Друзья пытались встречаться вдали от города и от дома, блондин перестал захаживать в дом своей девушки. Она рассказала всё и он понял и сделал решающий шаг.
***
В один прекрасный день наивный сказочник открыто признался в любви и подарил своей избраннице дом. Огромный дворец, прямо на краю леса. Среди цветочных полян и моря кристально-свежего воздуха провела она свои лучшие и самые счастливые годы. Сидела у резного окна, запивала сладкий пирог ароматным цветочным чаем, рецепт которого рассказал и придумал сам Аламас. И всё у них было, как в сказке, легко и чудно, и спокойно. Если не учесть того факта, что девушка просто сбежала. Мать не давала согласия.
И изредка юноша становился совсем другим. В это самое время начинала меняться погода, вяли букеты и портились спелые ягоды. Даша была вынуждена поверить, что настроение её любимого передавалось всему вокруг. И ей. Человека, простите за оговорку. Человеком, если принять на веру одну из рассказанных сказок, Аламас никогда не был, но точно так же, как он, в минуты душевной слабости превращался в беззащитного и маленького ребёнка и нуждался как никогда в поддержке, ласке и понимании.
Он сидел на мягком диване, опустив голову, белые волосы полностью закрывали лицо. Вокруг были разбросаны наброски к его рисункам и книгам, и всё казалось «не таким», всё не радовало.
- У тебя снова идей никаких…
Он пробурчал непонятно.
- Опять.
- Позволь, я тебе помогу.
И девушка села позади муза, подхватила руками волосы. Её ловкие пальцы тут же уловили длину и вскоре сплели косичку.
- Ты делаешь меня девочкой… - попытался смеяться тот.
- Сам когда-то её заплел, - возразила, - а ещё говоришь, что у музы нет пола, ха-ха, так почему бы и не…
- Нет!
- Почему?
- Мне хватает того, что девчонка тут ты. Когда я становлюсь тобой – я она, я хочу иметь что-то собственное, поэтому называй меня «он».
- Ну что ж, как скажешь! Ещё одна сказка, в которую сложно поверить! Предлагаешь поверить или как-нибудь объяснишь? – спутница залилась смешной улыбкой, села рядышком и прислонилась к своему драгоценному.
- Не надо разыгрывать здесь комедию. Я не парень в прямом смысле того слова, несмотря на то, что так выгляжу; я всего лишь делаю то, что сказал.
- И что ты сказал? – устало пробормотала девушка. - Что ты – муза?
- Всё так и есть.
- Длинные волосы, шрам и красивое лицо не делают тебя хуже. Почему бы тогда…
Он снова возразил:
- Я лишь делаю свою работу. Я подписал контракт.
- Да? Как же так? – принялась изображала наивность, хотя на самом деле не знала про него ничего. Действительно, почти ничего. По глупости сердечного порыва заключила с ним брак, а теперь хотела во всём разобраться.
Девушка знала лишь то, как зовут его (если муженек не соврал), что у него якобы нет пола и он якобы может «быть» внутри неё, думать её головой, её мыслями. Потому что он «может перемещаться в пространстве сознания». Помнила, как они познакомились, как гуляли вместе в лесу и в поле.
- Расскажи, кто таков, объясни!
Но он лишь пожал плечами.
- Я не знаю, поймёшь ли. Не знаю, захочешь ли такой жизни. Но я, - он говорил красиво и чётко, точно подбирая каждое слово, - я выбрал тебя. Ты была лучшая.
- Лучшая из кого? – перебила она, стараясь быть в курсе всех мелочей и в тоже время показывая ненаигранный интерес.
Только вдумайтесь: кто такая она – всего лишь обычная девушка, такая, как сотни других, и вдруг оказалась избранной.
- Почему… - с блеском в глазах начала Даша. – Почему…
А он уже знал.
- Почему я? – наконец, прошептала она. Слова слетели с губ с трепетом, и она ловила себя на мысли, что по всей видимости боится это странное существо, этого не человека.
- Я не могу сказать. – таков был ответ.
- Потому что…
- Это секрет.
Было бы забавно, если б здесь он развернул крылья, обнял ими её или хотя бы помахал ими, но он не имел ничего подобного и выглядел как человек, как самый обычный парень, что с того, что с длинными белыми волосами? Волосы мало что значат. Грусть и умиротворение, так странно чередующиеся между собой – лишь эмоции, каждый может испытывать падения и взлеты. А сказки – всего лишь слова.
- Потому, что это – секрет, - повторило существо, пристально глядя в глаза, белёсые зрачки встретились с синими. Ей снова стало как-то не по себе. но чаще всего такое скверное чувство одолевало их обоих, когда речь заходила о браке.
- Твоя мать была против этого. – говорил Аламас. – Мне очень жаль.
- Мы убежали достаточно далеко, тут она нас не найдёт.
- Зато меня уже нашли её мысли. Гнев, непонимание, нежелание… Как же часто они преследуют нас. То есть, таких, как я. Люди боятся муз, многие хотят быть, как все. Но разве хорошо быть обычным? Разве нет у человека желания выделиться, добиться чего-то? Пусть даже не выйдет, к сожалению, не всем ведь везёт. Но хотя бы попробовать!..
- Да. – Даша кивнула, вспоминая слова старухи. Она говорила точь-в-точь, как сейчас говорит ей Аламас. Это при том, что старая ворчала только при дочери и никогда не начинала разговора при нём. А она сама рассказывала кратко и без эмоций.
- Не грусти. Забудь её слова, я прошу!
- А я не могу. Прости ты. Для нас это большой удар. Нежелание и неодобрение – заточенный нож прямо в сердце.
- Тебя одобряю я! Разве этого мало?
- Да. – муз как-то смешно заулыбался.
- Тогда хватит, оставим тему!
- Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этим всем…
Вечерам он очень грустил, накатывало что-то ужасное, что ломало изнутри его душу, и не только его, и её. В такие печальные дни, когда они вместе ждали скорейшего восхода солнца, ведь грусть чаще всего являлась по ночам; ночь была мучительно долгой и скучной, а день пролетал, как мгновение.
Он мог забраться под любимое тяжелое одеяло и повторять одну единственную фразу: «Дашка. Убей меня!»
До чего же ужасно слышать!
Говорил, что ему больно, что даже он не может так жить. А собственно, почему, молчал.
- Я при смерти, помоги мне быстрее уйти… - говорил несчастным голосом и явно не претворялся. – Сделай же что-нибудь…
Девушка принесла воды, обычной, холодной, из-под крана, протянула ему.
- Это яд?
- А теперь пей и спи…
- Вечным сном… - срывалось с его губ. Улыбка казалась безумной, а сердце билось с ужасной силой. После первого же глотка, муз становился спокойнее.
Тревожный сон казался безумно длинным, он просыпался, смотрел на неё и дрожащим голосом повторял:
- Я уже умер?
- Да, да. Спи, дорогой. – врала в ответ она и крепче обнимала его, сжимая в своих объятиях.
Тяжёлое дыхание напоминало агонию. Должно быть, так думал и он.
- Тебе лучше сейчас помолчать.
И он закрывал глаза, и лежал спокойно, смиренно, понимая, что по-прежнему жив, но в слепой надежде веря в ночное безумие. После просыпался опять и спрашивал тоже самое. И так почти до утра. А утром прятал глаза, понимая, что наговорил глупости. Сидел, опустив голову, мрачный и злой на себя.
- Ты говоришь, ты – муза, это же почти как высшее существо?
- Так.
- А ведёшь себя…
- Как человек… - ответил он, понимающе кивая белокурой головкой. – Я знаю. Смешно и глупо. Но такой вот я странный, увы. Если можешь, не обращай на это внимания.
Врал, что совсем не спит, нежится под тяжёлым одеялом и думал.
- О чем же ты думал? Сегодня?
Иногда мог ответить стихами, но чаще красивым словом. Иногда даже очень красивым, странным для человека. Вот поэтому, если приглядеться и знать, кто он, правду можно заметить сразу. По блестящим глазам, которые иногда светились алмазным сиянием, по внимательности, нежности и одному единственному странному взгляду, который очаровывал и пьянил, но чаще по его разговорам.
- Наш брак – лишь слова, надпись на бумаге и только. Так кажется тебе со стороны. И твоей матери. Вы, люди, - всегда выделял он, - привыкли заключать браки. Но, знаешь, что я скажу тебе? На самом деле этот союз – не слово. Даже, если бы мы не пошли к алтарю, мы все равно были бы обречены на него. Почему? Так решили там, на верху, - кивнул и продолжил дальше, - мне описали тебя, я искал. Час пробил, мы встретились. Это судьба, понимаешь? Судьбу не решает бумага или слова священника. Но они связывают нас ещё больше. Они говорят о том, что нет больше дороги назад. Тот, кому посчастливилось встретить свою музу, обязан сделать что-то невероятное! И я сделаю всё, чтобы это исполнилось!
4.
- Отчего ты не хочешь спускаться в воду? – она указала рукой на озеро и гряду маленьких лазурных волн, раскачивающих синюю гладь.
Он сжался вмиг, как будто от холода, обхватил себя руками и стал очень-очень смешным.
- Вода тёплая! Идём!
- Тут же люди…
- Какие люди, лишь я, ты что? – глаза девчонки были широкими и красивыми. Она наивно не понимала причину, притом, что причина была.
- Тут люди… Они заметят…
- Я тут. – повторила Даша. – Что я замечу?
И тогда он нехотя снял рубашку и, дрожащий, коснулся ногами воды, она ахнула, но тут же поспешно скрыла своё волнение.
Шрам. На груди. Возле самого сердца.
- Значит, это… - она прошептала слова так тихо, но, кажется, он услышал и мысли. И он понял, в чём дело. Не оборачиваясь, кивнул, быстро скрыл розовую полоску под каскадом густых волос.
Девчонка подошла ещё ближе.
- Что же с тобой случилось?.. Кто так ранил тебя?
- Лишь я сам.
- Значит, всё это…
- Правда. – Аламас вперил в неё свои пристальные почти прозрачные глаза и кивнул, а ей вспомнился разговор, случившийся когда-то меж ними.
После того, как сказочные слова Аламаса перестали быть просто словами, Даша по-другому взглянула на своего спутника жизни.
- Расскажи всё, что я обязана знать. Сам говоришь, мы теперь неразлучны. – обняла его и на время крепко держала в руках.
- Отпусти… - сдавленно прошептал юноша, всем своим видом показывать, что он не может дышать.
- Только после ответа. Кто ты?
- Я же сказал… Я – муза.
Тихий смешок.
- Ну, как мне в это поверить? Поставь себя на моё место. Ах да, забыла, ты ведь умеешь это… Тем более, поставь и подумай. Скажи на милость, что мне делать с тобой? Что вообще делают с музами?
И он что-то хотел сказать, но умолк. Воздух не нарушился словом. Он выдохнул его и продолжил сидеть, как котёнок, в объятиях.
- Это правда. Верить или не верить – чисто твоё решение.
- Понимаешь, в чем дело, хочу я, но не могу победить силу разума. Он повторяет мне, что ты врёшь, и глаза говорят: ты самый, ну почти самый обычный человек, - запинаясь, опять начала она и, резко сменив интонацию, - потому что муз в нашем мире не существует!.. Прости. Мне кажется, что ты шутишь. Шути, если хочешь. Только не ври мне.
- Это разные вещи.
- И правда.
- Я сказал много раз, что не вру.
И он вспомнил всё: детство, юные годы. Тот призрачный и ныне далёкий мир, где такие, как он, летали в облаках, точно птицы. Как по наивности и незнанию он согласился быть музой, как думал, это окажется просто. «Разговорная работа», так сказали Другие, «ты всего лишь должен много болтать, и больше ничего не потребуется.» Но тогда он не знал, что разговоры должны быть осмысленными. И что не каждым словом можно достигнуть успеха. И что всё сказанное после будет помнить она, а значит, оно должно быть как нельзя правильным, должно быть самым лучшим. Запрещено самым страшным судом обидеть хозяина (автора) и принести ему разочарование своей идеей.
И ничто не оставалось ему, юному и всё так же наивному, как идти на поводу у своей Дашки. (Винить её в этом тоже нельзя, как и вообще ни в чём.) Разрешено лишь исправно трудиться.
Рыдаешь девушка ночью – надо узнать причину. Просит тепла – обогреть. Хочет любовь – дать её. Уткнулась носом в подушку и пролила море слёз – разбудить, успокоить, дать выпить успокоительных трав, обнять и усыпить теплом робких объятий… А если в депрессии он, тогда поменяться ролями.
***
Они часто сидели под деревом, прислонившись спиной друг к другу, он продолжал рассказывать свои странные истории, а она, хоть и знала уже их наизусть, по-прежнему продолжала не верить.
- Ну, какая ты муза? Вдумайся ты обычный парень! И не смеши меня. – Даша подозревала, что он, конечно же, врёт. Такой чудак! Каждый день новую сказку выдумывает! Поверить в то, что он прав, она не могла никак. В голове бы не уложилось.
- Значит, ты…
- Сбежал. Потому что я испугался.
- Чего же ты испугался, глупыш?
- Там ритуал один есть. Кажется, я рассказывал. Музы отдают своё сердце как жертву искусству. И многие гибнут.
- Без сердца?
- И без понимания. Когда ещё знаешь, что у тебя есть кто-то, какой-то друг, который, возможно, я повторюсь: возможно, увлекается неким творчеством, это одно. Но когда ты один, не знаешь никого из людей… Как я. – поспешно вставил блондин. – Как я до того, как мы встретились.
- И ты сбежал.
- Да. А ещё я соврал.
- Мне? Спорю, ты многое выдумал… - Даша тихонечко засмеялась.
- Нет, на сей раз не тебе. Им. О том, что всё сделал. Не было никакого пера-кинжала. А у других было.
- Ты говорил что-то про шрам…
- Это уже я сам себе сделал. Убедил других, что сердце оказалось у меня таким маленьким, а сам просто поцарапал кожу и всё. Поверили или нет – не знаю. Возможно, кто-то и понял. Да только потом я… - говорящий перенял настроение своей спутницы и так же начал смеяться.
Блестящий прохладный воздух подарил это праздничное настроение.
- Только ты что? Может, понял всерьёз то, что называют у нас метафорой?
- Я поверил! Сам! В свою же историю! Убедил себя самого. А на деле… соврал. Но, знаешь, после того, как мы встретились, я понял то, что, оказывается, был чрезвычайно глуп! И, знаешь, теперь я уже не обманщик. Я лишился своего сердца, но совершенно иным путём. И это оказалось не страшно… Сейчас бы я даже не думал!..
- Каким же? – наигранно фыркнула девушка. Это уже так сказочно, что я скоро буду смеяться. Извини, прямо тебе в лицо.
- Подожди. Дай мне договорить!
- Что ж. – она встала, скрестив на груди тонкие руки. В упрямом взгляде появилась искра, а кончики щек вспыхнули. На самом деле Даша просто шутила, она любила его всей душой, пусть и не могла объяснить, за что именно.
- Глупенькая, ты как не знаешь, куда я его подевал…
- Оставил неизвестно где и забыл! – подыграла она. – Или нет?
- Нет. Я оставил его… - муз перестал строить длинные фразы и решил сказать всё, как есть. – У тебя. Я подарила его тебе. Ты не знала?
Щёки прекрасной девушки вспыхнули ещё ярче.
- Вот оно что! «Признание и далеко не первое… - подумала она и смягчилась. – Вот для чего эта сказка! Бедный романтик не знал, как выразить чувства… Не знал, какие сказать слова. Так, наверное, даже лучше. Пусть и образно, но от души. Мне стоит признать и самой, что этот удивительный человек дарит мне подобные чувства. И перестать скрывать и капризничать, иначе подумает, что я якобы совершенно другого мнения. А ведь я… С первого взгляда, с самого первого дня. Должно быть, Аламас прав, от судьбы никуда не деться!»
5.
Ночь. Тишина. Нет пения сверчков за окном. Нет слепящей Луны. Нет россыпи искристых звёзд. Обычная ночь – тишина. Темно. Едва ли видно друг друга. Почти нет звуков. Сонные деревья молчали. Птицы прятались в их ветвях и спали, а маленькие животные попрятались в домики-дупла.
Что-то разбудило её – мысль. Точно, мысль. Слова или фраза заставили выйти на улицу. Распахнула балкон, вдохнула холодный и сладкий воздух, прикрыла глаза от удовольствия и тонкими пальцами коснулась деревянных перил. Девушка вздрогнула, увидев напротив фигуру. Он! Снова он! Только на сей раз висел в воздухе, точно тень, бесшумно перемещающаяся в пространстве.
Сделал ещё пару движений и подлетел к ней. Ноги почти касались земли. Через мгновение опустился и поравнялся с девушкой.
- Как ты… - изумление сделало её лицо почти белым.
- Молчи! Оставим всё в тайне! – бледный силуэт подмигнул и обхватил за руки.
Даша выскочила на балкон, в чём была, короткая майка не держала ночное тепло. И холодное прикосновение ночи тут же облизало её стройную талию.
- Холодно… Идём в дом.
- Я хотел показать тебе… ладно. – он кивнул её тайным мыслям и, нисколько не переча им, заставил себя подчиниться.
- Что теперь? – она села на диван и посмотрела ему в глаза. Она ожидала ответа, ждала хоть одного ответного слова, но муз лишь пожал плечами. Его ноги по-прежнему едва касались пола, сам он находился в воздухе, плавал в нём, как если бы был в невесомости. Улыбка казалась гордой, и вдохновение едва ли не распирало его. Слова звучали уверено, не сравнить с теми ночными капризами! Да, это было настоящее преображение, и первый раз, когда девушка прониклась в его истории.
- Теперь ты веришь? Или снова скажешь, что это слова и сказки? Я хотел, чтобы мы вместе взлетели над нашим миром и попробовали коснуться звёзд!.. Чего же ты улыбаешься, согласна, я знаю, всё знаю, тогда собирайся, я жду. Этот день должен остаться в памяти!
***
- А что сегодня расскажешь, мой сказочник? – улыбаясь, протянула она, садясь на мокрую траву.
- Сегодня такой туман…И у меня в голове. Его слишком много.
- Ты запутался в мыслях?
- Спорю, ты тоже. Все мы.
- Чудак… Нет, ты не знаешь за всех.
- Эта белая гладь напоминает мне облака… - снова заговорил парень.
- Скажи ещё, что был там!
- О, да…
Он улыбнулся, кивнул.
- Ты ведь тоже.
Поднятая голова долго смотрела в небо.
- Чего ты грустишь?
- Я всё думаю… вчера я был прав.
- В том, что…
- Я должен был рассказать раньше! – и тихо промолвил: - Я рад, что ты меня выслушала!..
- Чувства вскружили голову юному музу? – опять подыграла она.
- Окрылили и дали надежду.
- Надежду? На что же?
- То, что не дали мне там. – он кивнул, опять намекая на небо. Синее море разлилось над кронами высоких деревьев. И Аламасу показалось, что облака ухмыльнулись ему.
- И что же не дали тебе? Говори.
- Это предполагается всем. После «ритуала»…
- Снова ты про него! А был ли вообще ритуал?
- А я не об этом.
- Прости.
Влюблённые сидели порознь и глядели в разные стороны, но лишь от того, чтоб сполна насладиться словами. Её ладонь не раз бегала по мокрой траве, чтобы коснулась его. Аламас снова грустил, наверное, устал от полётов.
И она сказала:
- Рассказывай. – а после зачем-то прибавила: Ты такой красивый, что я иногда сама думаю: не ангел ли ты какой…
- Нет, я – муза.
- Я не буду перебивать. Рассказывай.
- За ритуал предлагалось вознаграждение. Но размер его…
- Какой же? – подтолкнула опять.
- У каждого разный. Как получится в жизни. Как повезёт. И если повезёт, разумеется. Нам обещали, нет, я видел и сам, это правда, - точно специально уточнил он, - я видел крылья. А у меня их нет, понимаешь?
- И в тоже время ты можешь… - девушка с содроганием вспомнила, как видела его на балконе. – Ты можешь…
- Пока что только учусь.
- Всё равно! Ты умеешь летать! Я видела! – а сама снова шепнула себе: «Это трюк.»
- Однажды, когда они вырастут… Тогда мы сможем летать. Ты и я. Вместе. Понимаешь меня? Ты будешь, как я.
- А если я откажусь?
- Ты разобьёшь мне сердце. – шутя, снова напомнил он.
И эта странная присказка снова взяла и сработала.
***
- Музы, они, как ангелы, так что в чём-то ты оказалась права. Они даются каждому при рождении. У каждого одна жизнь, одна муза. Поэтому мы все разные, потому что у каждого разная муза. Они не живут дольше людей, порой даже наоборот меньше… Ангелы-хранители и повелители ваши.
- Аламас!
Он улыбнулся ей.
- Снова не веришь? А как бы ещё объяснила ты уникальность человеческого таланта. Как, Даша? Скажи мне! А я послушаю и скажу, чья история более правдоподобная! – парень однако не сорвался на крик, не встал и не начал махать руками, как, возможно, бы сделал другой, если бы ему не поверили.
- Ладно. Прости. Продолжай. Ты хочешь, наверно, сказать, что каждый рождается со своим талантом? Но ведь не все могут и…
- Они не нашли себя, не там искали.
- Но они бы могли?
- В том и всё дело! Иногда можно угадать почти сразу. Иногда, перепробовав всё. А иногда на последнее просто не хватает всей жизни. Итог один – сама знаешь. Или не заешь?
- Что я?
- Твоё предназначение? – белый задал ещё один странный вопрос.
- Откуда же мне… - покачала головой девушка, насупилась и глубоко театрально вздохнула. Взгляд заметался из стороны в сторону, как будто лестные травы могли надоумить её и ответить за девушку. – Мне не так много. Всё ещё впереди. – сказала она и умолкла.
- Нет, не молчи! Скажи хотя бы то, кем видишь себя.
И последовал ответ:
- Я не знаю.
- Честно. – блондин склонил голову и взял свою красавицу за руки. Он снова показался расстроенным, грусть отразилась в глазах, белые и прозрачные, они, как казалось, вот-вот могли разразиться слезами.
- Честно не знаю. А ты?
- Вдохновить тебя на самопознание и добиться всего, чего хочешь! Боюсь, мне понадобится время. Но, даже так, я согласен.
- И я согласна, любимый.
Ей казалось, что пальцы погружались в пух, белый или лазурно-небесный, что у него есть крылья, хотя это были волосы. Всего лишь волосы, но мягкие, точно крылья. Она любила его обнимать: днём или ночью – во сне, это казалось так нежно и так романтично, а после чувствовался прилив невероятных эмоций.
- Ты точно муза! – соглашаясь, шептала Даша. – Не так давно я стихи написала, это ты вдохновил! – девушка достала из сумки блокнот и зачитала свои юные строки.
- Я и есть муза. – опять подтвердил он. – Поэтому ты вдохновилась.
- Любовь вдохновеннее муз!
- Ах, снова ты за своё!
- Любовь, - согласился он, - да, конечно, она лишь усиливает мои способности.
- И делает смешными слова!
Придя домой, Даша не могла избавиться от одной мысли: такие люди, как Аламас, или не люди, не важно; со своей бесконечной уверенностью, верой в тебя и в лучшее, настоящие музы во плоти и во крови, такие, действительно, становятся музой для многих. Так может, они не люди? Может быть, музы есть? Мы просто не замечаем? Задумайтесь.
…В то утро было очень много тумана. Как и до этого, как и почти во все дни. Она вышла на улицу прогуляться и заблудилась в тумане, цветах и листьях. Она снова почувствовала себя, как тогда, в тот день, и ей вспомнилось, с чего началась история.
Всё было таким же: солнце, туман и цветы. Те самые синенькие головки! И небольшой букетик, который она обещала сестре. И чувство такое странно: кажется, точно сделаешь шаг назад и снова увидишь тот день, вернёшься домой, и жизнь продолжит движение, но это будет скучная жизнь, в которой практически нет волшебства и нет места сказке.
Сделает шаг в другую сторону – снова у себя дома, с любимым человеком, который и человек и муз. И где он, где она? Поляна. Букет. Цветы. Всё, как тогда. Ужасный молочный туман! Возможно, это он нагоняет мечты и желания? Возможно, это он придумал такие сказки и рассказал ей… Иногда так сильно хочется, чтобы случилось невероятное. И тогда же, согласитесь, оно случается.
Севастополь, октябрь – декабрь 2018 г.
