Она стояла средь зелёной поляны. Опухшими глазами смотрела на каменную плиту и, роняя серебристые капли слёз, топталась на одном месте. Под ноги без конца попадали головки лесных цветов, рассыпались, точно самоцветы, и издавали чудесный аромат. Вились своими листочками о камень и устилали его изумрудным ковром.
Ксана давно знала, что этот день может наступить, и, скрывая все свои опасения, морально готовилась к нему уже не первый год. Да, о речь шла о смерти её лучшего друга, то есть меня, хотя, и тут вы удивитесь, услышав, что я – вампир. Да-да, он самый. Скажите, либо мне так и надо было, либо будете глубоко разочарованы, узнав о том, каким был при жизни. Но, как бы вы не подумали, вы всё равно бы не угадали правды.
Мне сложно сказать, что чувствовала она, кроме того, как испытывала убийственную всепоглощающую боль. Это ужасное чувство, не стану скрывать, хотя сам я и не испытывал его. К счастью!
Мне было жалко смотреть на неё, на белое мраморное лицо и опухшие покрасневшие глаза, но я не мог поступить иначе и войти в игру прежде. Да, это я фактически был виновником её боли, так как я, и тут вы снова удивитесь, был жив. Не привален каменными плитами и не завален грудами земли – жив и здоров, стоял, прячась в тени соседних деревьев. Мне было бы пора окликнуть её и рассказать всё, как есть: что она рыдает над тем, кого даже ни разу не видела, а я тут… но я замер, вслушиваясь в мерный шелест листвы и прижавшись всем телом до белоснежной коры. Пытался уловить каждый шёпот, льющийся из её уст, так как сейчас у неё не было ни малейшего основания лгать.
-За что?... А ведь столько лет мы были вместе! Почему люди…как…- её лицо вновь исказилось в рыдании.
Я вздрогнул и, сглотнув, понял, что и без того намучил её на целую жизнь вперёд. Эта девушка любила меня, не взирая ни на что, а я? Я тоже любил и, признаться, не видел своей жизни без неё.
«Пора сбросить с себя маску страха и открыться ей! Давно пора…»- мелькало в моей голове и, медленно переступая сапогами по мягкой шелковистой траве, я направился к ней. Встал за самой спиной и начал ждать, смотрел, как она с нежностью касалась руками камня и гладила его, как нюхала лесные цветы и, сплетая их в небольшие веночки, укладывала вокруг могилы.
-Простишь ли ты того,- медленно начал я, - кто обманул тебя и заставил испытать такую муку?
Ксана замерла.
-Он… я прощу ему всё. Ведь он – невинен! Но что уже…- её золотистые локоны склонились до самой травы, а после, вмиг подхваченные ветром, разлетелись и снова легли на спину.
-Простишь ли того, кто назвался мёртвым лишь ради того, что бы не погибнуть самому? Кто подложил взамен себя иного, лишь бы люди видели, что гроб не пустует?
-Прощу… всё прощу…- прошептала Ксана, совершенно не задумываясь над тем, кому сейчас отвечает.
-Тогда и ты прости!- я сделал шаг на встречу, параллельно с этим наступив на несколько цветочных головок и закрыв ей ладонями глаза, крепко прижался к её шее,- Прости…за всё. Прости!
Севастополь, январь 2016 г.
